За рулём в чужой стране

Когда в компании заходит разговор о международном водительском удостоверении, я обязательно вспоминаю этот случай. Прошло уже больше 10 лет и, как водится, события дней минувших обрастают всё большим числом художественных подробностей. Но суть произошедшего, а, главное выводы, остаются неизменными.

Обстоятельства истории

Это была одна из первых моих поездок в Америку по приглашению знакомой семьи, о которой уже писал. Тогда ребята снимали жильё в сельской местности довольно далеко от Бостона (если пользоваться общественным транспортом) и знакомство со страной происходило как бы из глубинки. На семью из 5 человек у них был один автомобиль — Mazda MPV (верой и правдой отслуживший 12 лет) и ездить, что в магазин за продуктами, что на осмотр достопримечательностей приходилось всей компанией. Время года было зимнее, развлечений рядом с домом было немного и одно из них — довольно приличная горка с несколькими кресельными подъемниками в 15 минутах езды на машине от дома. Лыжи я обожаю, и необходимое снаряжение у ребят было. Конечно, пару раз съездили на горку с детьми, но приходилось на них отвлекаться — толком не покатаешься. И вот в одну из пятниц, ближе к вечеру глядя в мои грустные глаза ребята сами предложили: «А не съездить ли тебе самому на горку на ночное катание?». Сомнения, связанные с вождением машины в чужой стране меня не одолевали: ехать всего-то 15 вёрст по сельским дорогам (правда, весьма неплохого качества). В общем, уговаривать меня не пришлось, и уже через полчаса я с удовольствием утюжил горку.

Приключение

Покатавшись всласть под фонарями часов до 9 вечера, я выехал домой. Ехал не торопясь, лениво озирая окрестности: дорога была совсем не загружена. До дома оставалось уже минут 5 -7 езды, как я вдруг инстинктивно почувствовал беспокойство. Глянув в зеркало заднего вида, обнаружил, что за мной едет машина с красно-синими проблесковыми огнями. Первая мысль была себя проверить: «Может, нарушил чего?». Да нет, еду вроде спокойно, «спид лимит» не нарушаю. Мысль вторая — что же это я туго так соображаю – полицию, наверное, надо просто пропустить, приняв, как водится, вправо.

Да, но куда же здесь принимать вправо: дорога узенькая, практически без обочины, а около въезда в какой-нибудь дом останавливаться нельзя — частная собственность (меня об этом ребята заранее предупреждали). Ну, думаю, надо ход замедлить и показать символически, что прижался – он объедет (спешит же). Замедляю, обозначаю и … В зеркало заднего вида наблюдаю ровно такой же манёвр ослепительно мигающей полицейской машины. Тогда я останавливаюсь, несмотря на наличие обочины. Полицейский тоже останавливается.

И тут я вспоминаю какой-то американский боевик, в котором полицейский, остановив машину нарушителя, кричал ему: «Заглуши мотор, не двигайся и положи руки на руль, чтобы я их видел!». Ну, думаю, хуже не будет: включаю освещение салона, открываю боковое стекло водительской двери (вот это я, может и напрасно сделал), кладу обе руки на рулевое колесо, глушу двигатель и смотрю в боковое зеркало, что там сзади происходит. А сзади ещё секунд 20-30 не происходит ничего: огни мигают, полицейская машина стоит.

Наконец дверь полицейского Форда открывается и оттуда выходит и медленно строго по линии моего левого борта проходит полицейский. Не дойдя до багажника моей машины пару шагов (а вовсе не засовывая половину тела в водительскую дверь, как иногда показывают в кино) он громко спрашивает мои документы. Несколько растерявшись от происходящего, я передаю ему отечественные права, судорожно собираю в кулак свой небогатый словарный запас и начинаю объяснять, что я иностранец с плохим английским и не всё понимаю. Но полицейский меня, похоже, не очень слушает и, взяв права, и приказав оставаться на месте и не выходить из машины, торжественно удаляется. Начинается томительное ожидание: видимо, офицер проверяет машину и права.

Проходит ещё минут 15 и, наконец, он появляется снова, теперь уже подойдя к открытому окну моей двери. Сначала он спрашивает, чья это машина. Объясняю — друзей, живут тут рядышком. Следующий вопрос: « Можете позвонить владельцу машины?». Да, конечно – звоню, сбивчиво объясняю ситуацию и прошу полицейского переговорить с главой семьи. Офицер говорит недолго и снова передаёт трубку мне. «Он совершенно не прав, — кипятится глава семьи — есть венская конвенция, женевская конвенция, взаимное признание национальных прав…». «Слушай, отвечаю я ему, ты бы лучше сюда добрался как-нибудь и прямо на месте подискутировал, а то я мало что понимаю». «Да мне офицер то же самое предложил, но как же я доберусь, разве что пешком – унылая перспектива километров 5 по зиме топать». Что ж, резонное замечание, надо попробовать самому с представителем власти разобраться.

Еще раз, извинившись за плохой английский спрашиваю у офицера какие ко мне претензии. И он очень медленно и ясно выговаривая слова говорит, что запрещает мне ездить по территории США. Несколько опешив (не ослышался ли), прошу повторить. Офицер терпеливо повторяет и я понимаю, что именно это он имел в виду — полный запрет на вождение автомобиля. «Но почему?!» — я уже почти кричу. «А потому, — объясняет офицер — что я не могу прочитать ваш документ». Немая сцена, а потом я растерянно бормочу: «И что теперь делать?». Полицейский задумывается, а потом вдруг спрашивает: «А деньги у вас есть?». «Ну вот, — облегченно думаю я, доставая бумажник и протягивая в окно стодолларовую купюру — коррупция, она и в Африке коррупция. А ещё сказки мне рассказывали про неподкупных копов…».

Если бы где-нибудь проводился чемпионат мира по прыжкам назад, мой офицер точно был бы в призовой тройке. Никогда не видел я таких мощных прыжков с места как в тот раз. «Немедленно уберите ваши деньги!» — вопил благим матом полицейский. «Так вы же сами спросили» — удивлялся я, запихивая купюру назад. «Спросил, чтобы понять можете ли вы оплатить эвакуатор» — бормотал офицер, отдышавшись от прыжка.

Happy end

Согласившись на эвакуацию, я приготовился к томительному ожиданию, но эвакуатор прибыл буквально через 5 минут после вызова. Успокоившись, я вспомнил какие-то английские слова и то, что к офицеру положено обращаться не иначе как «сэр». После такого обращения грудь молодого полицейского выгнулась колесом, плечи расправились и он, многозначительно посмотрев на меня, снова удалился в свой Форд. А вернулся с клочком бумаги, который торжественно разорвал на моих глазах. Этот клочок оказался тикетом — штрафом за не пройденный вовремя техосмотр — причиной остановки моего автомобиля. Сидел-таки он в засаде и просроченный стикер издалека считал. А когда машину грузили на эвакуатор, офицер по-отечески посоветовал перевести моё удостоверение на английский, потому, что в Америке довольно много полицейских не знают русского языка.

Так я сразу по прибытии на Родину и поступил, а перевод этот называется — международное водительское удостоверение, с которым я теперь всегда езжу за границу (обновляя МВУ каждые 3 года).